-куддиса сиррухуАбу Али был среднего роста, темнокожим, серьезным и
степенным человеком. Его брови были насуплены. Несмотря
на это, его обаяние затмевало его суровость и, кроме того, он
был очень отзывчивым и сострадательным. Суровым его обт
лик становился только тогда, когда наступало время отстат
ивать правду. Глаза и ресницы его были черными, а рот чуть
большеватым. И, несмотря на то, что он не придавал больт
шого значения красноречию, речь его всегда была правильной и
оказывала сильное впечатление на слушающих.
Восьмым в золотой цепи преемников духовного наследия
досточтимого Пророка (саллаллаху алейхи ва саллям) стал Абу
Али Фармади, ученик выдающегося человека своего времени и
известнейшего мутасаввифа Абу аль-Касыма Кушайри, а также
шейх и учитель самого Имама Газзали.
Абу Али Фармади был родом из Иранской провинции Хорасан, города Фермеза, что близ Туса. Его настоящее имя – Фазл
бин Мухаммад, еще его называли Абу Али, а также – Фармади,
потому что, как об этом говорится в турецких источниках, он
был родом из Фермеза. Он родился в 407/1016 году. Был учеником таких известных ученых, как Абу Абдуллах Ширази, Абу
Мансур Багдади и Абу аль-Хасан аль-Музакки. В молодости он
брал уроки в Найсабуре у Абу Саида Абу аль-Хайра. И, как говорит об этом автор «Нафахатуль-Унс» Джами, все время пока
Абу Саид Абу аль-Хайр находился в Найсабуре, давая уроки и
собирая кружки зикра, Фармади не прекращал посещать их. А
после того, как Абу Саид покинул Найсабур, он стал посещать
Золотая Сильсиля
уроки Абу аль-Касыма Кушайри.
Кушайри учил его тафсиру и хадисам, искусству проповеди
и давал ему некоторые духовные наставления. Он, видя, какой
огонь желания к познанию и постижению Истины зажег в сердце Абу Али Фармади Абу Саид Абу аль-Хайр, видя его большой интерес к тасаввуфу, со своей стороны всячески старался
пробудить в своем ученике интерес и к другим знаниям. Поэтому знания Абу Али увеличивались и становились все глубже
день ото дня. Вскоре с ним стали происходить странные вещи.
Однажды, когда он занимался науками и пожелал сделать записи, то был поражен тем, что, когда он макал перо в чернила,
оно оставалось сухим. И, как бы он ни старался взять чернила
на перо, все было тщетно. Взволнованный, он побежал к своему учителю Кушайри. Выслушав внимательно своего ученика,
великий мутасаввиф сказал: «Ты более не в моей компетенции.
Ведь раз уже и знание не желает больше иметь с тобой дела, так
уж лучше ступай дальше и займись успокоением и преображением души своей». Тогда Абу Али, собрав свои вещи, покинул
медресе, перебравшись в текке, которое также принадлежало
Кушайри.
Абу Али провел там некоторое время, но из-за произошедших с ним духовных перемен решает покинуть родные края и
направляется в сторону Найсабура и Туса. В Тусе он находит
Абу аль-Касыма Гургани и примыкает к нему. Под руководством Гургани он проходит духовное воспитание (риязат и муджахада) и завершает сейру-сулюк (путь духовного воспитания).
После этого шейх поручает ему создать собственное окружение
мюридов, проповедовать им и наставлять их, учить зикру, и выдает за него замуж свою дочь.
Фармади, который принял у Абу аль-Касыма Гургани Хайдарийскую ветвь Накшибандийского тариката, позже, примкнув
к Абу аль-Хасану Харакани, присоединился и к Сыддыкийской
цепи, объединив, таким образом, обе эти две цепи. Умер он в
месяце Раби’уль-Авваль 477 года/Июле 1084.
Благодаря тонкой манере, с которой Абу Али Фармади на-
Золотая Сильсиля
ставлял людей, и своему духовному совешенству, он удостоился всеобщей любви современников. Еще при жизни в Хорасане
его называли «шейхом всех шейхов» и «языком всего Хорасана». И даже известный сельджукский везирь того времени
Низам аль-Мульк, который прославился тем, что проявлял необыкновенную почтительность ко всем, кто учил знаниям или
проповедовал религию истины, почитал Фармади больше всех.
У Низама аль-Мулька были в почете такие известные ученые эпохи, как Джувейни и Кушайри, которых он любил и
уважал и всегда вставал, когда они входили. Однако когда к
нему приходил Абу Али Фармади, он не только вставал, чтобы
поприветствовать его, но и усаживал его на свое место. Когда Низама аль-Мулька спросили, в чем причина такой сильной
любви и привязанности к Фармади, он ответил:
«Все другие ученые и шейхи хвалят меня в лицо. И это, не
скрою, нравится мне. Фармади никогда не хвалит меня в лицо и
даже не стесняется поправлять меня, указывать на мои ошибки
и недостатки и давать мне некоторые наставления. И я, в свою
очередь, видя в этом лишь благо, стараюсь выразить ему свое
уважение».
Переняв у своего учителя по тафсиру Кушайри превосходную манеру речи и толкования, Абу Али стал прекрасным
оратором и проповедником. Слушающие его проповеди и сохбеты говорили, что чувствуют себя подобно цветам в прекрасном саду.
õ
Абу Али был одним из тех, кто искал благо в служении.
Поэтому он всегда был первым во всем, что касалось служения
шейху или духовным братьям. Мудрость и проницательность
он ставил во главе всякого служения. Так, чтобы обрести благо в служении, необходимо правильно выбрать время и место.
Благодаря именно своей проницательности, он заслужил особых похвал и дуа своего шейха. Так, передано, что однажды,
Золотая Сильсиля
когда его шейх был в отхожем месте, и ему понадобилось еще
воды, тот, не заставив учителя просить об этом, сам принес сосуд с водой и поставил его у дверей. На такую внимательность
учитель сказал: «Благодаря твоему пониманию служения и твоей проницательности, за один раз ты сумел приобрести то, что
мы приобрели за долгие семьдесят лет служения. Пусть же Аллах возвысит тебя», тем самым совершив ду’а за Фармади.
õ
Помимо хадисов и тасаввуфа, Абу Али Фармади был очень
увлечен фикхом, особенно мазхаба Имама Шафи’. Поэтому он
был не только духовным наставником Газзали, но и его учителем по фикху. В сущности, Абу Али Фармади стал мостом
между Кушайри и Газзали. Он не оставил после себя ни одного
произведения, однако, воспитав такого великого ученого и мутасаввифа как Газзали, объединил знания и способности этих
двух людей, после чего суннитский тасаввуф не только получил широкое развитие, но и был систематизирован.
Сам Газзали в своем произведении «Ихья» упоминает о
своем шейхе лишь несколько раз. В основном, это трактаты о
том, как муршид должен наставлять мюрида, и каким должен
быть адаб и уважение мюрида к его шейху. Как доказательство
того, что состояние мюрида в дневное время отражается в его
сне, Газзали приводит следующие слова Фармади: «Также как
мюрид должен словами выражать свое уважение к шейху,
также он не должен в душе чувствовать неуважение к шейху.
Я, увидев кактто шейха своего Абу альтКасыма Гургани во сне
и услышав от него то, что мне не понравилось, во сне спросил
его: «Почему вы так говорите?» Потом я рассказал ему про
это, и он целый месяц был мной не доволен. Когда же я спросил
его о причине этого, он сказал: «Если бы в твоем сердце не
было несогласия с тем, что я сказал, если бы ты был полност
тью покорен мне, то ты не вел бы себя так и во сне».
Золотая Сильсиля
Благую весть о том, что вскоре Абу Али откроются духовные
миры, и он сможет разговаривать языком великих людей ислама, он получил от приехавшего в Тус первого своего учителя
Абу Саида Абу аль-Хайра до того, как был назначен духовным
преемником шейха Абу аль-Касыма Гургани. Затем Фармади
познакомился с Абу аль-Хасаном Харакани и стал его преемником по Сыддыкийской линии Накшибандийского тариката,
а, уходя из этой жизни, передал аманат Йусуфу Хамадани.
Источники: Му’джамуль-бульдан, IV, 228-229; Нафахатуль-унс (пер.
Лами Челеби) стр. 402-404; Газзали, Ихйа, IV, 328; Сийару А’лямин-Нубаля, XVIII, стр. 565-566; Ибн аль-Асир, аль-Любаб, II, 405; аль-Хадаикульвардиййа, стр. 71-72; ад-Дурарун-надид стр. 24-25; Иргамуль-Мар
