Имам Раббани, сам придавая большое значение поклонению, советовал и своим ученикам совершать много поклонений:
«Посланник Аллаха (салляллаху алейхи васаллям), будучи любимцем Аллаха и достигнув самых высоких степеней, совершал так много
поклонений, что его благословенные ноги опухали. И праведники, следовавшие его примеру самым лучшим образом, делали так же… Насколько много будет совершать поклонений человек и насколько будет проявлять покорность, настолько он продвинется по уровню» (Кишми, Баракату Ахмадиййя, с.201)
Имам Раббани говорил, что нужно ценить дополнительные к обязательным поклонения. Чаще всего он вставал в середине ночи, иногда – по прошествии двух третей ночи, – летом и зимой, находясь дома и в пути. Он читал ду’а из сунны, которые нужно читать в это время, и очень старательно совершал омовение, соблюдая все правила (адаб). Он не желал, чтобы кто-то подавал ему воду для омовения. Использовал воду очень бережливо, следил, чтобы, совершая омовение, быть обращенным к Каабе. Только при мытье ног он поворачивался на север или юг. При каждом омовении он пользовался мисваком. Каждую часть тела он мыл внимательно, и каждый раз снимал руками воду с помытого места таким образом, чтобы вода не капала. Он делал так из
предосторожности, поскольку есть разногласие ученых в том, является ли использованная в омовении вода чистой или не является. Во время омовения он читал ду’а, которые приводятся в благородных хадисах.
После омовения он читал ду’а намаза «тахаджуд» и начинал намаз. Он совершал намаз «тахаджуд» в полном умиротворении, прочитывая длинные суры. Раньше он повторял чтение суры «Йасин» в намазе «тахаджуд». А в позднее время он больше совершал «хатм» Корана (прочитывал его полностью в намазах). После окончания намаза «тахаджуд» он в состоянии «хушу» (смирения) погружался в «муракаба» (контроль за внутренним состоянием) и размышление. Перед утренним намазом он, следуя сунне, немного спал. Затем, доначала рассвета, вставал, делал омовение и совершал утренний намаз. Сунну утреннего намаза он делал дома, между сунной и фардом намаза тихо повторял зикр:ُ
】سْب َح َان َِّالل َو َبِح ْمِدِه ُسْب َح َان َِّالل ْال َع ِظيم
После коллективного намаза в мечети он со своими товарищами до времени «ишрак» завершал свои «вирды» в мечети. После этого читал 4 раката (по 2 раката с 2 «салямами») намаза «ишрак» и совершал «ду’а» и «тасбих», положенные в это время.
После этого он отправлялся домой, узнавал о делах супруги и детей, говорил о делах, которые нужно будет сделать. Затем он удалялся в комнату и читал Священный Коран. Потом он звал учеников, узнавал об их делах. Он советовал им стремиться к высокой цели, придерживаться сунны, продолжать совершать «зикр» и «муракаба», скрывать свои духовные состояния и читать книги по «фикху». Большая часть его сохбетов проходила в молчании. Он строго остерегался сплетен и выискивания недостатков и грехов мусульман. Его близкое окружение, из-за уважения и почтения к нему, не смело обсуждать кого-либо в его присутствии. Он
тщательно скрывал свои духовные состояния. Он совершал намаз-«духа» в 8 ракатов, после чего садился кушать вместе с супругой и детьми. Если кого-то из сыновей или помощников в это время не было дома, он оставлял его долю.
Во время еды он больше ухаживал за другими и спрашивал о делах. Иногда создавалось впечатление, что он ест. Но когда у него не было потребности в пище, было ясно, что он стремится соответствовать Сунне.
После обеда, следуя Сунне, Имам некоторое время отдыхал (кайлюля), а после намаза «зухр» слушал чтение одного джуза Корана от хафиза.
Если в этот день у него был урок с учениками, он проводил его. Послеполуденный намаз (аср) он читал в начальный промежуток времени, никогда не пропуская его сунну. После намаза «аср» он вместе с учениками совершал «муракаба».
Вечерний намаз (магриб) он тоже совершал в начальный промежуток времени, и, не поднимаясь после фарда, десять раз сердцем делал «зикр»:َ ل َإلَه ِإلَّ ّٰاللُ َو ْح َدُه َل َشِر َيك َلُه
После совершения сунны вечернего намаза он читал намаз «аввабин». В первом ракате намаза «витр», он обычно читал суру А’ля, во втором – Кафирун, в третьем – Ихляс. Намаз «витр» он иногда читал после ночного намаза, а иногда – после намаза тахаджуд».
Он соблюдал все «сунны», «мандубы» и «адабы» в намазе, и после совершения омовения, а также – по приходу в мечеть совершал два раката намаза.
После ночного намаза он шел отдыхать, ложась спать, читал необходимые ду’а, много поминал Аллаха, читал «салават», особенно – в ночь на пятницу и понедельник. Тем, кто помогал ему, и тем, кто постоянно находился рядом, он настоятельно рекомендовал много поминать Аллаха и уделять время «муракаба». Те, кому приходилось видеть его читающим Священный Коран, постигали глубины чувств посредством тайн и мудрости Корана. Читая в намазе или вне намаза устрашающие или, напротив, приводящие в изумление аяты, он переживал их, и в его голосе и на лице можно было увидеть отражение их смысла. Даже в путешествии, сидя верхом, он постоянно читал Священный Коран, положив его на подушку. Имам Раббани всегда с большим вдохновением и почтением проводил месяц Рамадан, и в этот месяц прочитывал Коран полностью минимум трижды. Следуя наставлениям хадисов, он спешил с «ифтаром», и вкушал пищу «сахура» позже. В последние десять дней Рамадана он уходил в «итикаф».
Он был очень аккуратен в отношении «закята». Если он получал какой-либо подарок, то не ждал, когда пройдет год, а делал подсчет и отдавал закят с него. Отдавая закят, он, прежде всего, предпочитал тех, кто занимался призывом и наставничеством, а также вдов и нуждающихся людей.
Он навещал больных и посещал могилы, читая там ду’а, соответствующие сунне. Он принимал приглашения, но не участвовал в собраниях, где совершались грехи. Имам Раббани не переставал благодарить Аллаха и просить о прощении (истигфар). Он
много благодарил даже за малое благо. Совершая благое дело, в то время когда была возможность совершить еще лучшее, он просил прощения у Аллаха за это. Если его постигала беда, он говорил: «Это по причине нашего плохого состояния и поступков». Но он воспринимал эту беду, как мыло, очищающее грязь, говоря, что преодоление бедствий с довольством и покорностью является
причиной духовного возвышения. Вместе с тем, что его жизнь была праведной и наполненной благими деяниями, он находился
в состоянии смирения и осознания собственной ничтожности, постоянно видя во всем свою недостаточность.
