В памяти прозвучал голос бабушки:
— Сынок, как можно оставлять намаз на такое позднее время?
Бабушке было около семидесяти. Несмотря на это, при первых звуках азана она с неожиданным в ее возрасте проворством вскакивала, делала тахарат и совершала намаз. Но ее внук, как ни старался, не мог победить свой нафс. Так получалось, что намаз он оставлял на последние минуты дозволенного времени, поэтому делал его торопливо, в спешке. Думая об этом, он встал с места, взгляд упал на часы. Оставалось пятнадцать минут до конца вечернего намаза аль-магриб.
С сожалением, покачав головой, сказал сам себе: “Снова опаздываю с намазом”. Суетливо сделал тахарат и, даже не осушив лица и рук, прошел в комнату. Он вынужден
был быстро-быстро совершать намаз. Когда делал тасбих после намаза, опять вспомнил бабушку.
— Если бы она увидела меня, наверное, рассердилась бы, — подумал он.
Он очень любил свою бабушку… Эта благородная женщина так совершала намаз, что, наверное, обитатели небес с восхищением наблюдали за ней. С таким почтением и смирением она стояла на намазе, что даже цвет ее лица менялся. Вспомнив о ней, он как-то по-другому почувствовал себя. В этот день он сильно устал, словно какая-то тяжесть давила на него. Совершая ду’а, он опустил голову на молитвенный коврик между руками. Он любил некоторое время после намаза размышлять в таком положении. Он закрыл глаза…
— Как же я устал, — подумал он и словно куда-то
провалился…
Он увидел Судный День. Огромные т о л п ы людей стекались отовсюду к месту Суда. Все пространство уже было заполнено людьми. Кто-то замер в страхе, наблюдая за происходящим. Некоторые, бегая туда-сюда, словно искали чего-то или кого-то. Многие стояли на коленях, преклонив головы. Сердце билось, будто готово было выпрыгнуть из груди, на теле выступил холодный пот.
В своей жизни он много раз слышал о Судном Дне, о вопросах и ответах в День Суда, о весах, взвешивающих человеческие деяния, эти вопросы были основой его мировоззрения. Но он не мог себе и представить, что так страшно, страшно до судорог, ожидание отчета в этот День. Спрос и отчет продолжались. В это время огласили его имя. Растерянно оглянувшись по сторонам, он произнес дрожащим голосом:
— Вы позвали меня?
Люди перед ним расступились, образуя проход. Двое взяли его под руки. Видно было, что они выполняли свою службу.
Ошеломленный, он прошел сквозь толпу. Его привели в центр. Ангелы с обеих сторон отстранились от него. Вся его жизнь прошла перед его глазами, как на экране кинотеатра.
«Слава Аллаху, — подумал он, — уже впервые открыв глаза в этот мир, я оказался среди людей, делающих добро и служащих людям».
Отец всегда ходил на встречи с учеными людьми Ислама, помогал бедным и обездоленным, старался донести свет Ислама до других людей. Мать угощала гостей, так часто
приходивших к ним домой, столы накрывались
всякий раз. «Я тоже все время был на этом пути. Старался служить счастью людей. Старался донести до них свет истины об их Творце, об Аллахе. Совершал намаз. Держал пост. Делал
все фарды. Остерегался харама”.
Слезы капали с его ресниц и текли по щекам: “Я люблю своего Господа, по меньшей мере, думаю, что люблю Его”, — подумал он. Но, с другой стороны, не давала покоя мысль: “Что бы я ни сделал, этого мало, чтобы быть благодарным Ему и служить Ему по достоинству, этого мало, чтобы заработать рай”. Он
ощутил до мозга костей, что единственная его надежда – это милосердие Всевышнего. Спрос был суров. Отчет продолжался. Пот сбегал по его телу струями, его била крупная дрожь. Он не отводил глаз от весов деяний. В
конце концов, начали оглашать приговор. На площадь вернулись ангелы с какой-то бумагой в руках. Сначала назвали его имя. Ноги уже почти не держали его, и он был готов упасть. Закрыв от страха глаза, он ожидал приговора.
И вот прогремел голос ангела. Может, он неправильно расслышал? Его имя попало в список тех, кому предназначен ад. Ноги подкосились, он упал на колени.
“Не-е-е-ет!” – прокричал он. Затем, вскочив на ноги, подбегал к одному ангелу за другим и в отчаянии спрашивал у них:
— Как я могу быть среди тех, кто определен в ад? Всю свою жизнь я был среди людей, выполняющих служение ради Аллаха. Трудился вместе с ними. Старался объяснить людям
про нашего Господа…
Слезы непрерывным потоком лились из его глаз.
Но уполномоченные ангелы крепко взяли его под руки. И потащили сквозь толпу людей в сторону ада, пламя которого достигало небес и уже издали внушало страх и ужас. Ноги
не шли, а волочились по земле. Он пытался вырваться.
Неужели ждать помощи неоткуда? Разве никто ему не поможет? Со стоном и мольбой его губы, будто сами
собой, произносили слова:
— Мое служение… Мой пост… Коран, который я читал… Мой намаз… Разве ничего из этого меня не спасет?
Его стон и мольба перешли в крик. А ангелы ада продолжали тащить его. Они уже очень близко приблизились к пропасти
ада. Он повернул голову назад. Это его последнее сопротивление перед краем пропасти.
Но ведь Посланник Аллаха говорил: ”Так же как река, протекающая перед домом человека, который моется в этой реке пять раз в день, очищает его от грязи, так же и пять намазов в день очищают человека от греха”.
«Неужели мои намазы не спасут меня? Мой намаз, намаз, намаз…»
Но ангелы ада нисколько не замедлили движения, притащили его к краю пропасти ада. Жар пламени обжигал лицо. В последний раз он обернулся. Уже не было слез, чтобы плакать. Надежда покинула его. Голова его упала на грудь, тело надломилось. Пальцы, державшие его руки, разжались.
Один из ангелов ада подтолкнул его. Он ощутил себя в падении. Он падал прямо в бездонное море пламени. Но не успел он пролететь и двух метров, как кто-то схватил его за руку. Подняв голову, он взглянул наверх. Старик с длинной седой бородой спас его от падения в огонь. Вытащил его наверх. Стряхнув с себя золу и пыль, он посмотрел на старика:
— Кто Вы?
Старик улыбнулся:
— Я – сделанные тобой намазы.
— Но почему же Вы так поздно? Вы подоспели в самый последний момент. Еще чуть-чуть, и я упал бы в ад.
Старик с улыбкой покачал головой:
— Но ведь и ты нас успевал делать лишь в последние минуты, помнишь?
Он поднял голову с молитвенного коврика. Вытер холодный липкий пот со лба и услышал звук, доносившийся с улицы.
Это был азан на ночной намаз аль-‘иша.
Он мгновенно вскочил с места и, как стрела, метнулся в ванную комнату, чтобы сделать тахарат для ночного намаза.
* * *
