Среди политиков, несмотря на разность их взглядов, ты не найдёшь человека, который бы придавал значение словам выскочки, не имеющего даже базовых знаний в этой области и при этом борющегося за свои идеи с убеждённостью и искренностью. Так же и тот, кто пытается обмануть всех, говоря каждому «я с тобой». И самым скверным товарищем является приспособленец, который ни с теми и ни с другими, но заявляет о своей верности каждой группе. Как сказал в древности арабский поэт:
Увидев йеменца, ты говоришь «я с вами»,
А встретив магданийца, с ним согласен.
А тот, кто мечется, колеблясь между мазхабами, склоняясь при этом к безмазхабности в Исламе, хуже всех.
И в каждой науке есть свои группы [учёных], чьи методы могут разниться даже в рамках одной науки. И тот, кто называет себя философом, при этом не относя себя ни к одному из известных философских течений, считается глупцом, относящим себя к глупости, а не к философии, ибо люди, занимающиеся науками, имеют свои принципы и основы, и даже в науках, связанных с арабским языком, есть свои течения, игнорировать которые нельзя, как нельзя тому, кто хочет испить из этого источника, считать глупыми мечты их последователей.
Начиная с самых ранних времён Ислама и заканчивая нашим временем, не было науки, которой учёные уделяли бы столько внимания, сколько уделяют исламскому праву (фикх); ибо Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) обучал ему своих сподвижников и давал им наставления, каким образом выносить постановления [в шариатских вопросах], благодаря чему шестеро из них делали это уже при его жизни. И после его смерти сподвижники продолжили изучение фикха у этих шести, у каждого из которых есть свои последователи из числа сахабов и табиинов в вопросах фетв. Медина же была местом ниспослания откровения и обителью большого числа сподвижников вплоть до конца правления третьего праведного халифа (да будет доволен им Аллах), и большое количество табиинов, живших там, занимались сбором хадисов и мнений в фикхе, передаваемых от сахабов. Поэтому [неудивительно], что «семь учёных Медины» занимали такое высокое положение в фикхе, так, что даже ибн Умар (сподвижник) (да будет доволен им Аллах) спрашивал о правовых решениях своего отца у Саида ибн аль Мусейиба (табиина), учитывая широту его познаний.
Затем эти знания перешли к жившим в Медине учителям имама Малика, который впоследствии объединил и донёс до широких масс эту информацию, и таким образом этот мазхаб (путь) в общих и частных вопросах стали относить к нему, и даже большие учёные, признавая силу его доводов и блеск методологии, следуют за ним уже многие века. И если бы кто-нибудь из причислявших себя к его мазхабу [больших учёных] захотел основать свой, то непременно нашёл бы тех, кто последует за ним из-за силы его аргументации и широты знаний, однако они предпочли относить себя к [этому мазхабу], заботясь о единении мусульман и зная, что от некоторых слабых мнений, которые передаются от имама, можно отказаться в пользу более сильного мнения с точки зрения доводов и рассуждений учёных мазхаба. Таким образом, мазхаб путём исправления его слабых мест редакторами достигает такой степени силы, что если кто-нибудь из последующих поколений захочет его опровергнуть, набьёт себе немало шишек.
То же самое и с остальными мазхабами. Например, город Куфа, в который Умар, после того, как основал его и заселил знатоками языка из арабских племён, отправил ибн Мас`уда (да будет доволен им Аллах), чтобы он обучал её жителей религии Аллаха, говоря: «Я отдал вам предпочтение перед самим собой, отправив к вам Абдуллаха (ибн Мас`уда)». А положение Абдуллаха в вопросах наук, поистине, высоко. Это его Умар назвал сосудом, полный знаний, и о нём сказано в хадисе: «Поистине, я доволен для своей общины тем, чем доволен для неё ибн Умму Абд», и в другом хадисе: «Кто хочет читать Коран так, как он был ниспослан, пусть читает, как ибн Умму Абд». И чтение ибн Мас`уда передаёт Асым от Зарра ибн Хубейша, как и чтение Али ибн Абу Талиба передаёт Асым от Абу Абдуррахмана ибн Абдуллаха ибн Хабиба ас-Сальми. Таким образом, ибн Мас`уд, начиная со времени правления Умара и вплоть до конца халифата Усмана, обучал жителей Куфы религии с таким старанием, что она наполнилась учёными.
И когда Али (каррамаЛлаху уаджхаху) переехал в Куфу, он был очень обрадован большому количеству учёных в ней и сказал: «Пусть Аллах смилуется над ибн Умму Абд, ибо он наполнил это селение знанием», и «Врата города знаний» (прозвище Али) продолжил обучение жителей Куфы фикху, пока не стало ей равных в количестве факихов и мухаддисов, учёных Корана и языка, после того, как он назначил её столицей халифата и после того как в неё переехало много больших сподвижников и факихов из их числа. И, как упомянул аль-Иджли, в одну только Куфу для распространения знаний переехали полторы тысячи сподвижников, и это не считая тех, кто уже там был, и которые затем переселились в другие страны, не говоря уже о других городах Ирака. Поэтому, если бы мы собрали их биографии в отдельную книгу, то это была бы поистине огромная книга, однако здесь не место для цитирования их имён.
И тем, кто собрал их знания, был Ибрахим ибн Язид ан-Наха`и, чьи мнения собраны в книгах Абу Юсуфа и Мухаммада ибн Хасана, «Мусаннафе» ибн Аби Шейбы и других трудах. И даже критики называют переданные от него хадисы мурсаль достоверными; предпочитал его остальным учёным и аш-Ша`би, о котором, ибн Умар сказал: «Он лучше меня помнит хадисы о военных походах, даже если я лично присутствовал на них рядом с посланником Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует», а Анас ибн Сирин сказал: «Когда я прибыл в Куфу, то увидел в ней четыре тысячи человек, которые обучались хадису, и четыреста человек, ставших факихами», как это пришло в книге «Аль-Фасыль» ар-Рамахурмузи.
А знания всех их зафиксировал Абу Ханифа после тщательного разбора на собрании, состоявшем из самых знающих его учеников в числе сорока факихов, погружённых в фикх, хадис, науки Корана и языка, как передал об этом имам ат-Тахави и другие. Об этом величайшем имаме сказал Мухаммад ибн Исхак ан-Надим, который, к тому же, не был из его мазхаба: «Он собрал все знания – с суши и моря, с востока и запада, близкое и далёкое», а имам аш-Шафии сказал: «В вопросах фикха все люди нуждаются в Абу Ханифе». Фикх расцвёл в руках его и его последователей, и они не оставили ни одного вопроса, нуждающегося в пересмотре. Да воздаст им Аллах за их стремления.
Затем пришёл аш-Шафии и объединил эти два источника и добавил к ним то, чему обучился в Мекке у своих шейхов, например, у Муслима ибн Халида, который получил знания от ибн Джурейджа, а тот – от Ата, а он – от ибн Аббаса (да будет доволен ими Аллах). Восток и запад наполнились учениками аш-Шафии и учениками его учеников, а они наполнили мир знанием. А лучшие знатоки его мазхаба – это жители Египта, где он жил в конце своей жизни, где распространил новую редакцию своего мазхаба и где был похоронен. В этой статье не хватит места, чтобы описать достоинства имамов фикха и их вклад в дело его развития. И имамы единогласны в двух третях вопросов фикха, а оставшаяся треть — это поле [интеллектуальной] битвы между мнениями, доказательства которых записаны в книгах по фикху.
Вот на таких прочных основах зиждятся мазхабы. Сейчас же мы видим людей, претендующих на роль предводителей в шариатских вопросах, призывающих не следовать мазхабам, а следовать своему новому иджтихаду. За этим стремлением выставить себя имамом безмазхабности стоит только жажда славы. Последователи четырёх мазхабов в замешательстве – какое право имеет человек, подверженный таким сильным наущениям, называться имамом? Что это за сумасшедший, и почему никто не отвёл его в больницу? Или его состояние неизвестно, и люди не знают – это нормальный человек, который не в себе, или безумец, похожий на здорового?
Мы начали слышать гнусавые голоса этих людей не так давно, и они, как мне кажется, очень нуждаются в обследовании шариатского врача до того, как мы рассмотрим их «решения» в вопросах религии. Решения, которые, как они утверждают, ставят точку в иджтихадах предыдущих учёных-муджтахидов. Если учесть, что эти люди разумны, то это не иначе, как враги этой религии, которые имеют целью внести раскол в ряды мусульман в их религиозной и мирской жизни. Раскол, который в итоге приведёт к взаимной ненависти, сквернословию по отношению друг к другу, вражде и убийствам после того братства, которое существовало со времени расцвета Ислама.
Поэтому разумный мусульманин не обманывается подобными речами, и когда слышит очередной призыв оставить мнения имамов этой религии, которые сохранили наследие Ислама во всей его полноте, начиная со времён табиинов, сподвижников и Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) и заканчивая нашими днями, ему необходимо узнать источник этих призывов и что стоит за этой смутой.
Ибо подобные гнусные заявления не могут исходить от настоящего мусульманина, который подобающим образом изучил науки. Однако они исходят от самозванца, который затесался в ряды учёных и думает, что поверхностное знание двух-трёх примеров позволяет ему поднимать свой голос. Поэтому, когда серьёзный мусульманин с помощью света познания, который даровал ему Аллах, рассмотрит этого человека, то увидит, что подобные личности разделяют надежды и переживания исламской уммы лишь внешне, и они в хороших отношениях с такими людьми, на которых мусульмане не стали бы даже обращать внимания. Эти люди объявляют вражду всему старому, и, видно, их последователи считают, что их красноречие (а точнее, очковтирательство) позволяет им делать то, что они делают. Когда же мусульманин поймёт истинную суть подобных дел, ему станет ясно, каким образом избавить Ислам от этого зла – через осведомление людей об этом. Ибо истина превыше всего, и ничто не выше истины.
И тот, кто призывает общественность оставить следование одному из мазхабов имамов-муджтахидов, о которых мы упомянули выше, непременно является одним из тех, кто утверждает о дозволенности вносить поправки в любые решения муджтахидов. И каждый не достигший степени иджтихада может брать любое мнение любого муджтахида без необходимости ограничиваться следованием одному из них. Таково мнение мутазилитов. Что же касается суфиев, то они считают правыми всех муджтахидов и берут только те из их слов, которые указывают на обязательность чего-то, игнорируя послабления шариата в этих вопросах, и опять же, без ограничения на одном муджтахиде.
Об этом говорит и Абу аль-Аля Сагид ибн Ахмад ибн Абу Бакр ар-Рази, один из передатчиков Нуруддина аш-Шахида, в своей книге «Аль-джам`у бейна таква уаль фатва мин мухиммати ад-дини уа дунья» в главе о фикхе о том, что требуется от дающего фетву, и что из слов четырёх имамов муджтахидов является следствием богобоязненности. И в этом нет ни капли потакания своим страстям, напротив, это – богобоязненность в чистом виде.
А мнение, которое приписывают мутазилитам, позволяет любому не муджтахиду брать из мнений учёных то, что его устраивает. Однако минимум того, что должен сделать не муджтахид относительно иджтихада – это выбрать себе учёного-муджтахида, которого он считает наиболее знающим и богобоязненным, и следовать его фетвам во всех вопросах без послаблений для себя. Если же он начнёт практиковать одни лишь послабления из слов каждого имама, а также то, что будет соответствовать его желаниям, то это будет неприкрытое следование страстям, а этому нет места в религии, кто бы ни разрешал подобное. Поэтому устаз имам Абу Исхак аль-Исфараини говорит о тех, кто считает абсолютно каждого муджтахида правым: «Начало его дела – болтовня, а конец его – ересь». Потому что слова муджтахида – это отрицание и подтверждение [чего-либо], а как правда может быть и в том, и в этом одновременно? Да, тот кто следует муджтахиду во всех его мнениях, тот снял с себя ответственность, неважно, прав был муджтахид или нет. То же самое и с другими муджтахидами, ибо когда учёный приложил усилия для поиска, и его ответ соответствует истине, то ему суждены две награды, а если ошибся – одна. И хадисов на эту тему великое множество. И если считать, что следующий за муджтахидом снял с себя ответственность, даже если этот муджтахид ошибся, то умма шла по такому пути с самого восхода солнца Ислама, и не перестанет это солнце сиять до Судного Дня, в отличие от небесного светила, у которого есть заря, восход и закат. Если бы не считалось, что муджтахид снял с себя ответственность, даже если допустить, что его иджтихад ошибочный, то ему бы не было за это награды. На слова устаза Абу Исхака аль-Исфараини на самом деле указывает тысяча и одно доказательство. Однако здесь не место для пространных речей об этом.
Если же призывающий к оставлению следования за мазхабом (тамазхуб) думает, что имамы, за которыми следуют, являются причиной разделения и противоречий между мусульманами, и что все муджтахиды Ислама вплоть до наших дней ошибались, и что вот сейчас, в конце времен, он исправит [их ошибки] и найдёт истину, которая скрывалась от них, начиная с восхода Ислама вплоть до наших дней, то, несомненно, это есть крайняя степень безрассудства и опрометчивости.
Временами мы слышим о выходках этой группы, которая пытается принизить положение достоверных хадисов ахад, а также единогласного мнения учёных (иджм), аналогии (кыяс) и даже доказательства из Корана, на которые опираются учёные. Таким образом, принижая степень хадисов ахад, они хотят избавиться от сборников достоверных хадисов, сборников муснад-хадисов и тафсиров на основе риваятов, и, следовательно, нет такого чудесного явления в бытии, из которого можно сделать полезные выводы, и нет шариатских положений, из которых можно черпать, и кто же будет идти по такому дьявольскому пути, кроме врага Ислама?
Тогда как достоверные сообщения категории ахад из-за многочисленности путей передачи могут достигать смыслового таватура. И при определённых обстоятельствах такой хадис может даже быть источником категоричного знания.
И некоторые из учёных даже сказали, что хадисы из сборников аль-Бухари и Муслима (кроме тех, которые подверглись критике) относятся к этой категории.
А через отрицание иджмы они хотят избавиться от правовых школ людей истины и примкнуть к еретикам-хариджитам и смутьянам-рафидитам.
А отвергая законный кыяс, они закрывают перед собой двери иджтихада и пути [поиска] причин [хукма] (в общепринятых их формах), становясь на сторону отрицающих суждение по аналогии хариджитов, рафидитов и косномыслящих захиритов.
Путём обмана и вольного обращения с доказательствами Корана, которые приняты у учёных, они называют основными правила, которые отменены согласно единогласному мнению учёных-терминологов и других учёных, начиная со времени зарождения Ислама вплоть до наших дней, чтобы тем самым упразднить многие однозначные правовые положения. Например, они придают слишком большое значение традициям людей Медины и другим, чего не делали другие учёные этой уммы, следуя в этом некоторым иудеям-востоковедам Египта. То же действительно касательно маслаха (пользы), о чём мы вкратце объяснили в статье «Взгляд мусульман на шариат Аллаха».
И всё это происходит на глазах Азхара. А мужи его молчат. Но замалчивание подобных постыдных вещей – это не то, чем был бы доволен суннитский Азхар, здание которого построено на богобоязненности, начиная со времён правителя Захира Бейбарса и его благочестивых эмиров, которые основали крепость знаний для людей сунны, после того как возвели их вехи. И правители Ислама до наших дней не прекращали заботиться о нём на этих основах, а двери его всегда были закрыты для тех, кто следует чему-то, кроме четырёх признанных мазхабов; и сколько же средств они потратили ради этой благой цели!
Король Фуад Первый (да смилуется над ним Аллах) также вложил свои средства для укрепления Азхара на этом прочном фундаменте.
И если правительство благоразумно придерживается Ислама, не прекращают прекрасные люди способствовать ему в этих высоких устремлениях.
И теперь, когда призывающие одной из таких современных групп ограничивают право на иджтихад одним человеком-современником [который, к тому же, не имеет соответствующей квалификации] и получили возможность искоренения мазхабов больших учёных и возможность подчинения большого количества людей решениям этого человека, эти люди достигнут своей цели. Но как сможет воспевающий абсолютную свободу мнения склонить таких же, как он сам, от одного иджтихада к другому? И как он будет диктовать массам то из своих мнений, что пожелает, тогда как они при этом будут принуждены к нему и не будут иметь свободы?
Или как сторонник абсолютной свободы будет ограничивать «злосчастное большинство», «слепых последователей» в выборе себе муджтахида, за которым они бы последовали и на которого бы опирались в его религии и знаниях в «светлые» времена, тогда как подобного запрета не было даже во времена «тьмы»? На этот вопрос я не смогу дать ответ.
Если вкратце, если ты изучишь состояние этой мерзкой группы, то увидишь, что они не признают привычное и не знают известного. Увидишь, как тщеславие ослепило их, и как они дружат с набросившимися на бедный восток. И это течение есть не что иное, как отголосок безбожия, исходящего от испорченных людей. Поэтому соответствующие лица должны изучить источник этой опасности и погасить очаг зла. Ибо этот отвратительный призыв есть не что иное, как мост, ведущий к безрелигиозности, которая главенствует в странах, поражённых безбожием и которым предначертано несчастье. И не подобает верующему дважды падать в одну и ту же яму, ведь разумный – это тот, кто учится на ошибках других.
А Аллах говорит истину и ведёт прямым путём.
(«Макалят аль-Каусари», стр. 129)
