В рамках частной инициативы по обмену мнениями между экспертами в области исламской проблематики на базе виртуальной диалоговой платформы Zoom планируется провести ряд лекций, на которых специалисты-исламоведы изложат свои взгляды на развитие ислама в Российской Федерации.
Первым таким диалогом стала прошедшая 4 ноября онлайн-лекция старшего научного сотрудника Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО МИД РФ Ахмета Ярлыкапова под названием «30 лет ислама в современной России» и ее последующее обсуждение. Летом 1990 года впервые за много лет состоялся первый массовый выезд советских мусульман в паломничество к святыням ислама и это событие стало первым явным показателем того, что с прежней политикой властей, направленной на подавление исламской религиозности, покончено.
За прошедшие с тех пор три десятилетия российская исламская община перетерпела множество изменений. Как справедливо заметил Ахмет Ярлыкапов, в данном случае стоит говорить не о возрождении ислама, а о реисламизации, так как ислама в том виде, который существовал в Российской империи и первые годы Советской власти, к тому времени уже давно не было.
Одной из особенностей процесса реисламизации стало размывание ареалов распространения различных богословских школ ислама, которых придерживались представители тех или иных мусульманских этносов, проживавшие в разных регионах России, в первую очередь ханафитской и шафиитской.
В свою очередь рост числа зарубежных контактов привел к появлению в России совершенно новых групп – «безмазхабников», «салафитов», «ихванистов», а также разного рода сектантов. События, последовавшие вслед за Перестройкой, кризис всех государственных институтов в 90-х годах прошлого века способствовали снижению доверия к ним и возникновению феномена «полиюридизма».
Как отмечает Ярлыкапов, это явление было в основном характерно для Дагестана, где до сих пор ряд вопросов в семейной, экономической сферах, землепользования и возникающих в связи с ними конфликтных ситуациях решаются якобы по шариату, а на самом деле – по адатам, на основе системы общественного консенсуса (маслахат). Процесс реисламизации характеризовался появлением среди мусульман неформальных лидеров, которые зачастую становились реальной альтернативой существовавшему много лет официальному исламскому духовенству в связи с тем, что оно в ряде случаев не обладает достаточным духовным авторитетом.
В среде самого этого духовенства выделилась прослойка тех, кто решил отправиться в «самостоятельное плавание» и учредил свои официальные централизованные религиозные организации, благо Закон о свободе совести и религиозных объединениях позволял это сделать. В связи с этим среди уже существующих и вновь организованных централизованных религиозных организаций возникла конкуренция.
Им по сей день приходится бороться за влияние в том или ином регионе и с представителями других централизованных религиозных организаций, но, в ряде случаев и с неформальными лидерами местных общин верующих. При этом те или иные общины могут менять свою юрисдикцию и переходить из одной централизованной религиозной организации в другую.
Среди представителей народов Дагестана и Чечни также огромное влияние имеют суфийские тарикаты, которые, с одной стороны, могут рассматриваться как неформальные исламские структуры, а с другой – всегда находятся в центре внимания и представителей властей, и общественности. Касаясь Дагестана, А. Ярлыкапов проводит интересную аналогию с современным израильским социумом с его делением на «светский» и «религиозный» сегменты, которые существуют параллельно и практически никак не пересекаются.
Можно добавить, что в Татарстане и Башкортостане проявляется нечто похожее с той поправкой, что в этих республиках значительно большая часть социума секуляризирована и религиозное мировоззрение характерно для подавляющего меньшинства людей в отличие от того же Кавказа. Для молодежи, которая столкнулась с многочисленными проявлениями социальной несправедливости, остается актуальным вопрос переустройства общества на альтернативной основе. В связи с этим у части молодых людей популярны экстремистские идеи.
Как отмечает А. Ярлыкапов, активные носители экстремистских взглядов были нейтрализованы силовиками, а часть их переехала в другие страны. Вместе с тем нерешенные социальные проблемы сохраняют потенциал для радикализации молодежи. В исламе – особенно на Кавказе – существует еще один такой специфический фактор, как шиитско-суннитские противоречия. Он связан с политической активностью Ирана и соответственно активным сотрудничеством части религиозных структур с его представителями, а частью с не менее активным отторжением идеологии шиизма и противодействием ее продвижению.
Из доклада А. Ярлыкапова следует еще один важный вывод: российский ислам представляет собой сложную мозаичную картину, которая постоянно находится в динамике развития, на которую влияют как события внутри российского социума, так общемировые тенденции. Он считает, что процесс складывания российской исламской уммы еще идет и далек от своего завершения.
На него влияют различные факторы как внешней так и внутренней политики России, в том числе и в мусульманских регионах, и на Ближнем Востоке и общая ситуация с исламом в мире. С другой стороны как эксперт А. Ярлыкапов уделяет много внимания сравнительно немногочисленным группам в российской исламской умме, которые не оказывают большого влияния на внтуриисламский дискурс.
Вопрос же интеллектуальной и образовательной работы, проводимой российскими мусульманами никак не рассматривался в его исследовании, тогда как становится понятно, что именно интеллектуальный дискурс внутри уммы становится главной задачей на будущее. Хочется надеяться, что эти вопросы будут затронуты в последующих лекциях.
