Имам Аль-Газали против придворных «чалмоносцев»

Нет, наверное, такого мусульманина, который не слышал бы о великом исламском средневековом ученом и мыслителе Абу Хамиде аль-Газали. Он жил в то время, когда Арабский халифат в своем развитии прошел пик могущества, но исламский мир уже располагался на огромных территориях, впитывая в себя культуру многих народов. В ходе этого процесса формировалось то, что сегодня мы называем исламской культурой. В этом процессе территориального расширения, обогащения знаниями и накопления научного опыта мусульмане вышли за рамки Аравийского полуострова. Со временем стала возникать проблема: как объяснить научные открытия, происхождение знаний, о которых не было прямых упоминаний в Коране и Сунне и не вписывавшихся в  понимание религиозных догм, бытовавшее у большинства населения. В то же время «монополию» на толкование религиозных догм брали на себя богословы, чаще назначаемые на свои должности правителями тех или иных мусульманских государств. Складывалась парадоксальная ситуация: мусульманский мир накапливал знания и научный опыт, но применение этих знаний зависело от исламских теологов, чья позиция зачастую была обусловлена политической конъюнктурой. С одной стороны, это привело к расцвету так называемой «еретической» философии, силившейся абсолютно все постичь с позиций разума, и по сути ставившей под сомнения ряд устоявшихся религиозных догм, с другой – тасаввуфа, как попытки объять сердцем то, что не поддается постижению умом. Объяснить соотношение разума, постигающего окружающий мир (философии), религиозной догматики и духовного самосовершенствования, которое проповедовал суфизм, было суждено одному из выдающихся интеллектуалов исламского мира – Абу Хамиду аль-Газали. Для начала он подверг критике позицию тех богословов, которые свои должности использовали для того, чтобы достичь мирских благ. По его мнению, праведные халифы занимались фикхом с целью защиты прав членов мусульманской общины. Он назвал этот фикх «фикхом души». Но позднее, когда к власти пришли «люди, ее не заслуживающие», часть факихов занялась обслуживанием их интересов и оправданием их действий, зачастую игнорировавших права мусульманского большинства. «Факихи устремились к власти,…забыв о чести», — писал в этой связи аль-Газали в своем «Воскрешении наук о вере». Часть ученых, утверждал аль-Газали, вместо того, чтобы заняться науками, например, медициной, ради блага людей, стремятся к власти, и используют свое служебное положение для обогащения. Они отличаются вероломством и трусостью и прибегают к подлости в борьбе с оппонентами. Одновременно у них отсутствует способность к самостоятельному мышлению и новаторству. По мнению богослова, такой придворной знати не дано «отличать богохульства от света веры», и поэтому они не могут решать, является ли человек истинно верующим или же еретиком. В своем другом труде «Критерии различения ислама от еретических учений» (Файсаль ат-тафрик байна аль-ислам ва аз-зандака) автор пишет, что такфир – это не рациональное, а теолого-правовое установление. Если речь идет о познании Бога, а незнание о Боге есть безбожие, то суть такфира вообще невозможно определить. Это происходит потому, что никто не может претендовать на то, что он познал Бога в Его Сути, а обвинения в безбожии можно будет предъявлять  любому, кто с чьей-то точки зрения не обладает знаниями о Боге. Выход аль-Газали видит в единстве морали и права. Лишь такое единство позволяет религиозному авторитету решать от имени Бога, а не от имени государства. Стоит отметить, что ангажированные улемы платили богослову черной ненавистью. Ханифитские богословы Магриба и Хорасана даже дали фетву на убийство аль-Газали. В Андалузии и в Магрибе аль-Газали объявили кафиром, запретили читать его труды и сжигали его книги, а также стали преследовать его учеников и последователей. Враждебно к аль-Газали относились и придворные богословы сельджукского правителя султана Санджара. Они говорили, что аль-Газали размышляет о религии как философ, а не как богослов и распространяет ереси. А аль-Газали, со своей стороны, призывал к изучению естественных наук, утверждая, что они не могут быть «монополизированы» приверженцами тех или иных религиозных течений, так как их выводы не противоречат религиозным постановлениям и не подтверждают их. По его мнению, независимость выводов точных наук ставит их вне какой-либо принадлежности. Так, в своем труде «Самоопровержение философов» (Тахафут аль-фаласифа) он пишет о том, что вопрос является ли земля круглой или плоской подобен исследованию строения луковых оболочек и не имеет прямого отношения к религиозным догмам, так как относится к сфере исследований физического мира. По мнению аль-Газали, «умеренность в догмах», поиск «золотой середины» и есть «опора на прямой путь», которая позволяет избежать конфликта разума и шариата. При этом он признавал ограниченность разума в вопросе рационального восприятия разных религиозных догм, например, воскресения из мертвых, Судного дня, загробных мук. Поэтому он призывал к соблюдению традиций и обычаев, которые ставят препятствия на пути сомнений в их истинности, порождаемых разумом, ограниченным своим собственным житейским опытом. В связи с этим, по мысли аль-Газали, и становится востребована суфийская этика, которая делает особый упор на соблюдение религиозных традиций. Их смысл в поддержании баланса между рациональным и иррациональным, а «лечение сердца» помогает избавиться от душевных сомнений.